Жанна де Зальманн, РЕАЛЬНОСТЬ БЫТИЯ Options

[san]

57. Двойная цель
В человеке, как во Вселенной, всё находится в движении. Ничто не стоит на месте и не остается неизменным. Ничто не длится вечно и не заканчивается полностью. Всё, что живет, развивается или убывает в бесконечном движении энергии. Законы, лежащие в основе этого универсального процесса, были известны древней науке, которая предназначала человеку достойное место в космическом порядке. По словам Гурджиева, священные танцы, принесенные из глубины веков, воплощают принципы этого знания, позволяя увидеть их непосредственно и в действии.
Все проявления жизни в человеке выражаются в формах через движения и отношения, то есть позиции. Начиная с самого обычного и до самого высокого уровня, каждое возможное проявление имеет своё собственное движение и свое собственное отношение. Мысль имеет движение и форму, свойственную ей. Чувство имеет движение и форму, свойственную ему. То же самое относиться и к действию. Всё наше образование как раз и состоит в изучении всего репертуара связей между мыслями, чувствами и движениями. Этот репертуар и является нашим автоматизмом. Но мы не знаем этого. Это язык, которого мы не понимаем.
Мы верим, что мы осознанны, и что наши движения являются свободными. Мы не видим, что каждое движение является реакцией, реакцией на шок впечатления. Едва впечатление достигает нас, как запускается ответное движение, и, как правило, задолго до того, как мы осознаем это. Понимание приходит позже. Это событие происходит абсолютно неожиданно, и ничто в нас не является настолько быстрым и чувствительным, чтобы воспринять его именно в момент возникновения.
Какими бы ни были ответные движения, откуда бы они ни возникали, они неизбежно обусловлены автоматизмами наших ассоциаций, всеми привычками и клише, закрепленными в нашей памяти. Мы не имеем никакой другой основы для своих реакций. Таким образом, наша жизнь – это бесконечное повторение накопленных воспоминаний. Но, так как мы по-прежнему не осознаем этого, наши движения кажутся нам свободными.
Фактически, мы являемся пленниками наших связей мышления, чувствования и движения, как будто попадаем в заколдованный круг, из которого не можем выбраться. Для того чтобы выйти из круга, я должна быть способной принять новое отношение – думать иначе, чувствовать иначе, действовать иначе, всё одновременно. Но, без моего знания, эти трое так связаны между собой, что как только я пытаюсь изменить одно, другие вмешиваются, и я никуда не могу деться. Мой автоматизм держит меня на самом обычном уровне мышления и чувствования.
Движения Гурджиева представляют собой ноты октавы другого уровня, не той, на которой мы живем автоматически. Они ведут энергии наших функций в восходящем направлении, к качеству вибраций одинаковой интенсивности во всех центрах. Была предусмотрена определенная последовательность движений, требующих особого внимания со стороны мысли, разума. Без этого внимания процесс не может продолжаться. Таким образом, должно сохраняться определенное качество мысли, определенная интенсивность. Но есть тело, которое совершает движение. Чтобы выполнить движение и полностью выразить его суть, тело нуждается в большей свободе. Оно должно быть полностью адаптировано. Наименьшее сопротивление тела будет препятствовать мысли следовать порядку движений. Если не может быть обеспечено нужное качество мысли и тела, движение не будет следовать в нужном направлении. Оно будет разрушено, бесцельно. С потребностью пробуждается чувство. Появление чувства приносит новую интенсивность, объединение, которое создает в нас определенный поток, новую октаву.
Эти Движения имеют двойную цель. Требуя поддерживать качество внимания одновременно в нескольких частях, они помогают нам выйти из узкого круга наших автоматизмов. И поддерживая строгую последовательность в связях, они приведут нас к новой возможности мышления, чувствования и действия. Если бы мы могли по-настоящему воспринимать их смысл и говорить на их языке, Движения открыли бы нам другой уровень понимания.

[san]

58. Почему движения?
Мы не спрашиваем себя, почему Гурджиев представил Движения как одну из наиболее важных практик для проживания его учения. Почему Движения? Какие-то Движения воплощают Высшее знание, представляя законы. Другие были даны просто потому, что его ученики нуждались в них для определенной работы. В некоторые периоды Гурджиев посвящал Движениям по несколько часов каждый день, адаптируя их, чтобы они соответствовали фазам работы. Например, временами это было ощущение тела, которое было не развито, и внимание не могло оставаться в теле. В других случаях, это была мысль, которая не была свободной и не могла быть открыта для тонких энергий. Упражнения требуют управляемого внимания, которое следует определенному пути. Это приводит к качественно иному переживанию, которое позволяет ученику лучше понять и увидеть, как найти это качество в жизни. В то же время, работа с Движениями позволяет получить прямое переживание законов преобразования энергии. Это включает символ Эннеаграммы, который, по словам Гурджиева, было почти невозможно понять без чувства, полученного при участии в Движении, основанном на нем.
Вселенная состоит из энергий, которые проходят через нас. Каждое движение внутри и снаружи нас пропускает потоки энергии. Энергия идет туда, куда она призывается. Мы не можем препятствовать этому. Мы являемся объектом сил, которые окружают нас. Либо мы связанны с энергией, которая немного выше, либо находимся под властью энергии, которая является более низкой. Мы не являемся самодостаточным единством. Наши энергии должны содержаться в замкнутой цепи, в которой они могут быть преобразованы. Это позволит им войти в контакт с энергиями такого же качества, чтобы сформировать новую цепь, новый поток. Пока поток высшей энергии не укоренен во мне, у меня нет свободы.
Существует энергия, которая исходит из высшей части разума. Но мы не открыты для нее. Это сознательная сила. Внимание является частью этой силы, которая должна быть развита. Без этой силы я исчезаю, и мои движения являются автоматическими. Голова может понять, но не тело. Тем не менее, тело должно чувствовать эту силу. Тогда оно будет подчиняться, напряжения уйдут, а движения могут стать свободными. Тогда я не буду исчезать, и движения не будут автоматическими.
Осознание движения требует тотального внимания. Качество этого внимания призывает нас испытать целостное Присутствие. Это идеальное внимание является возможностью, данной Природой. В момент конкретного движения, мы больше не думаем о прошлом движении или о будущем движении. Мы не пытаемся выразить форму движения, отношение, которые мы сами накладываем на него. Мы полностью внимательны к энергии, которая должна быть свободной, чтобы остаться в теле определенным образом. Каждый может узнать это, только подвергая себя этому.
Движения могут показать нам, как находиться в жизни, как испытывать Присутствие и в то же время более свободно идти к утверждению. Вместо бесконечных реакций, условных рефлексов нашего автоматизма, существует возможность действия, вытекающего из видения, из высшей сознательной силы. Движения являются способом проживания идеи Присутствия. Одной идеи не достаточно. Должно быть действие, приносящее энергию, о которой мы говорим. Через Движения, когда все энергии внутри нас становятся связанными, создается новая энергия. Мы можем почувствовать её. Она имеет другое качество, другую силу, и сознание, которого у нас обычно нет. Эта энергия идет из разума, из высшей части моего сознания, где есть разум, способность видеть. Мне нужно быть связанной с этой частью моего сознания. Тогда я буду иметь видение, которое является абсолютно чистым. Я вижу себя. Я вижу других людей. Я вижу то, что есть, очень четко, без реакции. Я вижу себя такой, как я есть.

[san]

59. Часть учения
Движения являются частью, только частью учения о возможной трансформации энергий в нас и смысле человеческой жизни. Они выражают учение языком, где каждый жест, каждое внутреннее состояние, каждая последовательность играет особую роль и значение. Мы не можем понять Движения, кроме как, обучаясь им, и мы не можем правильно практиковать их с нашим автоматическим мышлением и чувством. Они призывают к участию всё мое Присутствие. Я должна открыться для энергии, которая могла бы иметь свою собственную жизнь во мне. Тогда энергия воплощается в теле, а Присутствие – в движении. Без этого Присутствия Движения выполняются автоматически. Даже если мы считаем, что сделали их хорошо, они не выражают ничего и не имеют смысла. Такая практика является абсолютным искажением и не имеет ничего общего с Движениями, какими они были созданы.
Те, кто принимает на себя ответственность нести Движения другим, оказываются в трудном положении. Мы повторяем определенные Движения, и стараемся поддерживать интерес. Но в действительности мы не знаем, что делаем. Мы цепляемся за бессмысленную, пустую форму. Нам нужен опыт, который мы не проживаем, опыт Присутствия, и Присутствие в Движении. На самом деле, у нас очень ограниченное понимание, как учения, так и языка Движений. Развитие необходимого внимания требует многих лет. Тогда, какое же отношение будет правильным сегодня, если мы хотим служить Работе?
Что требуется для того, чтобы нести Движения другим? Во-первых, мы сами должны выполнять Движения, и мы должны знать, как их структуру, последовательность, так и их ритм, жизнь. Тогда мы требуем от себя и от других правильного отношения и четкого видения их последовательности. Позиции должны быть точными. Без точности наша работа является поверхностной. Наконец, мы должны видеть в себе то, что соответствует нашим позициям и найти правильный темп, чтобы сделать Движение живым.
Конечно, всегда есть вопросы. Является ли необходимым упростить это Движение и учить одну конечность за другой? Нужно ли начать с упражнения, как с вводного аспекта Движения? Что окажет наибольшее влияние на внимание? Какие требования должны быть предъявлены и как? Если ли что-то еще, что должно быть сказано, помня всегда о том, что слова провоцируют мышление и поощряют голову "делать" Движения? И всегда, - чем является это Движение, что оно призвано сделать? Каждый раз перед началом занятия, мы должны воспользоваться для себя моментом и вспомнить о том, что мы желаем служить, о том, на что мы возлагаем нашу надежду. Самое главное – это мое состояние. Мне нужно сознательное внимание, которое сильнее автоматизмов. Без видения, без понимания, это просто эго, которое приносит или делает Движения.
В каждом Движении есть связанная последовательность, составляющая целое, которая должна быть выполнена без ошибок. Целостность Движения должна быть предвидена через совокупность наших функций в течение определенного времени, когда все в нас является спокойным и неподвижным. Связанная последовательность отражает линию развития сил и состояние связи между центрами энергии. Простое повторение Движения усиливает автоматизм и нашу склонность полагаться на тело без участия мысли. Таким образом, упражнения и сосредоточение на частях Движения являются важными не только для представления Движения, но и для работы над аспектами внимания, которые необходимо развивать. В то же самое время, так как каждое Движение выражает целое, представляет собой смысл в целом, необходимо также дать классу возможность пережить Движение во всей его полноте.
Мы должны видеть, что разные позиции и темпы представляют собой различные состояния энергии. Например, когда правая рука делает круг, непрерывность выражает качество мысли, которое является тихим и неподвижным; если левая рука поддерживает ритм с серией позиций, она имеет другой темп и представляет собой различные энергии в теле. Мы также должны научиться видеть, как различные позиции, и соответствующие им внутренние состояния, влияют на распределение энергии в нас. Когда я нахожусь в определенной позиции, позволяющей энергии свободно циркулировать вдоль позвоночника, изменение позиции меняет распределение энергии, потому что изменяется её направление. Если я, например, опускаю голову, поток больше не течет тем же путем, он идет вниз. Если я кладу руку на грудь, я удерживаю поток в этой области. Если я поднимаю голову, я получаю энергию сверху. Если я выдвигаю руку вперед, поток останавливается. Если я затем поднимаю предплечье, держа локоть в том же положении, я готова получить приток энергии. И если я опускаю руку вниз, энергия поступает и сохраняется в теле. Мы должны быть очень осторожны в изменении Движений, в частности, в порядке связей, которые выражают закон. Каждое положение, каждый жест, имеет свое место, свою длительность, свой собственный вес. Если существуют ошибки или вводится что-то новое, весь смысл может быть искажен.
Мы склонны к воображению, к привнесению в наше отношение бессмысленных идей, образов и эмоций. Но то, что может случиться является достаточно серьезным, то есть, теми, кто создавал Движение предусматривалось особое состояние, которое возникало после переживание потока энергии. Это наука, знание, наиболее фундаментальное из всех, которое может быть получено только поэтапно, начиная со связей между центрами в действии. Оно должно быть расшифровано и изучено при непосредственном применении, в отдаче себя практике.

[san]

60. Только со стабильным Присутствием
Мы не собираемся «делать» Движения. Мы пытаемся понять движение. Что такое движение? Каким образом мы входим в движение? Откуда исходят наши движения?
Мы понимаем движение статическим образом, как смену одного положения другим, видя только результат, не будучи в состоянии следовать за самим движением.
Мы никогда не чувствуем движения. Мы видим образец позиции и начинаем двигаться в этом направлении. Но движение является механическим. Мы принимаем позиции неосознанно, полностью управляемые нашим автоматизмом. И берем каждую позицию в отдельности, вместо того, чтобы переходить из одной позиции в другую, вместе с нотами в музыкальной линии. Тем не менее, мы – это энергия в движении, постоянное движение, которое никогда не останавливается. Нам нужно почувствовать эту энергию и следовать за движением, позволяя ему течь любым путем без вмешательства мысли. Мы должны чувствовать эту энергию, как Присутствие, которое не должно уходить. Тогда движение осуществляется в соответствии с видением. Это по-прежнему является автоматическим, но в действии присутствует видение. Движение становится свободнее.
Перед началом любого Движения я должна найти эту энергию, это состояние, в котором существует связь между умом и телом. Чувство приходит само по себе. Движение является выражением этого состояния. Без этого состояния, откуда будет исходить моё движение? Сначала я пытаюсь открыться энергии, которая исходит чуть выше моей головы, и которая проходит сквозь меня. Это позволяет возникнуть осознанности, которая в противном случае не появляется. Мне нужно удерживать это состояние осознанности в себе, в то время как мое тело находится в движении. Одно должно полностью дополнять другое. Эта энергия является наиболее важной, чем все остальное. Я нахожусь в движении, но энергия остается неизменной и является сильнее, чем движение. Для того чтобы остаться связанной с этой энергией, я должна находиться в ритме определенной интенсивности и силы. Я "в ритме", что это значит? Здесь не имеется ввиду то, что одна часть находится в одном ритме, а другая в другом, и не то, что одну позицию я делаю в ритме, а следующую нет. Энергия везде одна и та же.
Мы не признаем тот факт, что нет никакой связи между мыслью и телом. Мысль отворачивается и идет своим путем. Тело не имеет никакого желания и ждет, чтобы его попросили об этом. Для возникновения связи, должно произойти движение от одного к другому. Связь создает новую энергию, которая должна стать стабильным Присутствием, как второе тело. Работа имеет различные стадии. Но сейчас вся Работа заключается в создании этой связи, хотя и не останется такой же на следующем этапе, когда будет сформировано второе тело. Для того чтобы иметь эту связь, мне нужно развивать внимание, которое я сейчас не имею, направленное внимание. Если я желаю, то я могу, если я действительно желаю. По мере развития такого внимания и видения, мое тело будет подчиняться, потому что почувствует большую силу, и то, что это принесет ему нечто большее. Движения требуют усиление связи между центрами, которое приносит энергию, необходимую для формирования высших тел. Таким образом, Движения используют элемент шока в правильном направлении. Именно это может позволить нам пройти интервал между си и до, который в противном случае никогда не может быть преодолен. Только если у нас есть стабильное Присутствие, второе тело, мы можем по-настоящему делать Движения такими, как они были предназначены.

[san]

БЫТЬ ЦЕНТРИРОВАННЫМ


Мы должны найти путь к единству. Наша цель должна быть сосредоточена на смысле концентрации наших энергий и нахождении центра нашего существа. Для того чтобы стать единством, целым, я должна быть центрированной. Для того чтобы проявилась моя сущность, качество моих ощущений должно быть везде одинаковым, должно быть единство вибраций, такое состояние, при котором волны не появляются.
Центр тяжести является основанием для единства. Я участвую в жизни через дыхание. Заметное дыхание не является правильным дыханием, то есть потоком, который оживляет вдох и выдох.

[san]

61. Цель моих усилий
Мы разделены между движением внутрь, возвращением к себе, к нашей естественной сущности, и движением наружу. Мы вовлекаемся иногда в одно, иногда в другое, и нам не удается жить в двух направлениях одновременно. Это становится своего рода противостоянием, противоречием, и мы тратим нашу жизнь на поиск того образа жизни, при котором это напряжение может быть разрешено. Нам нужен новый подход к решению этой проблемы, тот, который не подвергает риску целостность нашего бытия. Мы должны найти путь к единству. Все центры и функции должны быть вовлечены в служение одной жизненной силе. Это означало бы, что на обеих сторонах что-то предпринимается, что-то признается. Эти два движения необходимы друг другу. Сила жизни не может действовать без меня, но я должна отказаться от всех своих претензий на то, чтобы быть чем-либо, самой по себе, быть способной действовать самостоятельно и без неё.
Наши жизни всегда вращаются вокруг силы, которая стремится к проявлению. Тем не менее, сила и то, что проявляется, имеют разное значение в зависимости от "Я", которое в этом участвует. Перед лицом жизни я управляюсь силой своего эго. Я воспринимаю свою жизнь как сеть отношений, исходящих из центра. И я чувствую, что этот центр – это Я. Я называю этот центр "Я", и именно отсюда возникает то, что я думаю и чувствую. Понятие «Я» занимает все место, и возвращается даже в лучшие моменты моей работы. В этом всегда присутствует одна часть меня, которая в данный момент берет верх – иногда мои мысли, иногда эмоции, иногда тело. Они никогда не действуют сообща. Нет никакого ощущения целостности.
Быть центрированным означает отказаться, каждая часть должна отказаться от претензий на то, что она является целым, что её видение и направление, которое она указывает, целостно. Это как если бы я покорилась чему-то высшему, порядку космического масштаба, и все мои части приняли служение ему, чтобы оставаться добровольно пассивными перед ним. Мои тело, чувства и голова уступают. Я чувствую в себе более тонкую энергию, которая движется глубже к источнику, в необходимости обогатиться снова, прежде чем вернуться и напитать другие центры. Это является циркуляцией, постоянным балансом и связью. Для этого мне нужны мои функции, но функции, которые не имеют препятствий. Мне нужно мышление, но не просто мысли, слова и образы, которые поглощают чистую энергию мышления и делают её пассивной. Мне нужно чувство, но не чувство, находящееся под властью воображения, к которому оно пассивно присоединено. И мне нужно мое тело, свободное от какого-либо напряжения, которое сдерживает энергию. Я вижу, что нуждаюсь в помощи своих функций, которые в противном случае станут непреодолимым препятствием. Без их помощи я не могу открыть в себе Присутствия.
В обычном состоянии мое внимание не является сознательным. Оно имеет низкое качество, без силы, и пассивно течет во вне. Но это внимание имеет возможность трансформироваться, достигнуть более чистого качества, путем удерживания направления, признанного необходимым. Силой моего внимания, активно обращенного вовнутрь, движение энергии изменяется. Вместо того, чтобы идти во вне, она концентрируется до тех пор, пока не образует центр тяжести моего Присутствия. Всё моё усилие, вся моя работа заключается в поддержании этого направления - в поддержании тела настолько расслабленным, чтобы энергия не покидала его, в мышлении, обращенном к себе настолько бдительно, что само его присутствие поддерживает тишину моего тела, и в чувствовании того, что хочет быть признанным, того, что есть, чувстве "Я". Это является усилием внимания, исходящего из всех моих частей, чтобы очистить внимание и сосредоточиться на "Я". В этом усилии я открываю способ функционирования, который больше не является пассивным, работая в котором мои функции призваны подчиниться движению внимания.
Вся моя борьба, цель моих усилий заключается в том, чтобы прийти к определенному единству. Я могу иметь более сознательное состояние только в тот момент, когда мои центры сбалансированы, и связи между ними поддерживаются вниманием. Различные части моего Присутствия должны научиться работать вместе в одном направлении, привлекаться к одной цели, получать одинаковое впечатление. Я вижу, что мое видение и понимание, моя разумность зависят от этого состояния Присутствия. Когда я внимательна к этому Присутствию, я чувствую жизнь, таинственность жизни, которая связывает меня с каждым живым существом в мире. Мое видение себя является связью с целым.

[san]

62. Первое чувство единства
Гурджиев учил, что в физическом теле имеются тонкие субстанции, которые проникают друг в друга и, при определенных условиях могут образовывать независимое второе или даже третье тело. Физическое тело работает с этими субстанциями, но они не принадлежат ему и не кристаллизуются в нем. Его функции аналогичны функциям высших тел, но существенно отличаются, особенно в разделении между эмоциональными и интеллектуальными функциями. В таких, какие мы есть всё управляется первым телом, которое само управляется внешними влияниями. В нём чувства, хотя и зависят от случайных ударов, занимают место второго тела, а мышление соответствует функциям третьего тела. При наличии других тел, контроль исходит из высшего тела, из сознания высшего тела. Существует неделимое и постоянное «Я», индивидуальность, которая преобладает над физическим телом и побеждает его сопротивление. И существует осознанность, вместо механического мышления, где воля является силой, вытекающей из осознанности.
Такая как я есть, я беззащитна перед влияниями, действующими на обычном уровне, потому что я не центрирована в себе. Будучи пассивными, мои различные центры неизбежно оказываются во власти любого обычного шока, который заставляет их вибрировать. Но когда у моих функций существует центр тяжести, ось, я могу выдерживать удары, поскольку нахожусь на другом уровне. До тех пор пока мое внимание остается сознательно зафиксированным на этом центре тяжести, я неуязвима для ударов обычного уровня. Потрясения извне не повлияют на меня, потому что их вибрации обладают меньшей интенсивностью, чем моя концентрация. В то же время, живительный шок другого уровня наполняет мои центры более интенсивными вибрациями, которые имеет эффект сплочения и объединения.
Когда я спокойна, я сильнее чувствую свое единство, свою целостность. Я начинаю чувствовать, что за всеми движениями моего обычного «Я», во мне есть что-то, что остается неизменным, подобно оси, поддерживающей определенный баланс. Я интуитивно чувствую вибрацию, которая полностью отличается по своей интенсивности. Настроить себя, свои медленные и несвязанные вибрации, на этот резонанс очень трудно. Но я слушаю, и я чувствительна к этим различным качествам. И чем больше я слушаю, и чем более чувствительной я становлюсь, тем больше резонанс становится подобным основному звучанию, фундаментальному звуку, непреодолимому фону. Другие вибрации претерпевают изменения, как будто фальшивые ноты гармонизируют сами себя и движение приобретает большую интенсивность само по себе. Здесь ничего не происходит бессознательно. Я могу только позволить и захотеть сознательно, пожелать сознательно, быть местом для этой метаморфозы. Это является моим служением, целью моей жизни. Понять это – значит отпустить все свои напряжения, чтобы соответствовать основной вибрации. Мне нужно понять, что Я желаю. Мне нужно по-настоящему пробудиться, чтобы могло произойти это смешение. Должно освободиться место.
Это открытие Присутствию требует внимания, которое является сознательным и поддерживается всем моим существом. Я должна найти в себе желание и силы для внимания, волю, которая выходит за рамки моих обычных возможностей. Это "супер-усилие", сознательное усилие. Я должна осознавать своё единство в моменты своего проявления, оставаясь связанной внутри и в то же время, поддерживая связь с внешним. Усилия заключаются в том, чтобы понять связи между функциями и высшими частями центров, что принесет мне первое чувство единства, целостного бытия. Это требует направленного внимания, которое сосредоточено в точке разделения сил, и удерживается там. Это зависит от моего чувства "Я", от моего чувства Присутствия. Мне нужно знать себя, как целое, и выражать себя, как целое, то есть, быть целым.
Но эта необходимость единства может появиться только в том случае, если я понимаю достаточно ясно, что живу частично, что я все время нахожусь под властью одной или другой своей части. Когда все обычные функции участвуют в Самовспоминании, тогда может произойти открытие к высшим центрам, открытие которое происходит в результате повышения качества внимания.

[san]

63. Центрирование через осознание
Бессознательное движение возможно, если мы не центрированы во внутреннем порядке, что соответствует нашей двойственной природе. Наши центры должны быть связаны и проницаемы для основной энергии, которая находится за пределами их понимания. Но не смотря на то, что мы хотим этого, мы не имеем этой связи и этой проницаемости, поэтому наши действия всегда не сознательны. Мы видим внешний мир с точки зрения нашего самолюбия, нашего эго, которое является центром тяжести нашего состояния. Как таковое, оно искажает смысл нашего восприятия и порабощает нас. Мы не ведем себя как живое существо, существо, живущее в себе. Существует только самовлюбленность. Мы не знаем, что такое любовь.
Мы признаем, что наши функции могут существовать без сознания, и мы начинаем также понимать, что сознание может существовать без функций. Мы всегда должны возвращаться к нашей цели: быть центрированы в себе через сознание. Это является одновременно и нашей возможностью, как человеческих существ, и нашим риском. Мы можем найти свою подлинную сущность, но с той же вероятностью и потерпеть неудачу.
Я начинаю видеть, что живу, разрываясь между двумя реальностями. С одной стороны, есть реальность моего существования на земле, которая ограничивает меня во времени и пространстве, со всеми своими угрозами и возможностями для удовлетворения. С другой стороны, есть реальность бытия за пределами этой жизни, реальность, по которой я испытываю ностальгию. Она взывает к нашему сознанию, через все неудачи и разочарования, чтобы вести нас к служению Бытию, к служению «божественности» в нас самих. Если целью моей жизни является только самоподдержание, основное бытие завуалировано, скрыто. Даже если я живу разумным, рациональным образом, я не вижу истинного смысла своей жизни, у меня нет направления. Я полностью обращена к внешнему существованию и, следовательно, лишена возможности осознания своей подлинной сущности. С другой стороны, если я чувствую другую реальность, под силой этого впечатления я забываю свою жизнь и ухожу в изоляцию. Таким образом, мир заявляет свои права на меня, не заботясь о моей внутренней жизни, и моё существо зовет меня, не заботясь о требованиях мирского существования. Это два полюса одного большого Я, одного и того же Бытия. Мне нужно найти состояние, в котором я становлюсь всё более и более открытой и послушной сущностным силам во мне, и в то же время в состоянии выразить эту силу, чтобы позволить ей делать свою работу в мире.
Если я рассмотрю мое состояние прямо сейчас, то я увижу, что у меня нет реального центра тяжести, нет реального "Я". У меня есть привычка называть мое тело и другие функции "Я" или "меня". Но у меня нет истинного и постоянного "Я", которое не меняется, "Я", которое может желать, не хотеть, не надеяться, но желать. Различные части меня не связаны друг с другом. Мои чувства не испытывают то, что думает моя голова, а моя голова не думает о том, что ощущает моё тело. Их интенсивность различна, и они не имеют общей цели. Они заняты каждый сам собой, своими собственными желаниями.
Мои мысли, эмоции и ощущения никогда не останавливаются. Рассматривая их как реальные, я уделяю им внимание. Я попадаю под их власть и исчезаю. Порой я прикасаюсь к другой реальности, реальности, которая ощущается как пустота, пустота от моего обычного "Я". Тогда я чувствую желание знать, быть свободной, чтобы войти в контакт с этой реальностью. Я чувствую необходимость сближения. И как только я чувствую это, во мне происходит отпускание, освобождение. Как будто открывается пространство, и в этом пространстве энергия объединяется в одно целое. Внезапно я чувствую себя другим существом. Этот момент единства является тотальным изменением в моем осознании себя. Ничего не остается от моего обычного способа мышления и чувствования.
Возможность внутреннего роста является открытием к новому функционированию, которое может соединять различные центры. Мысль должна стать независимой, чтобы сохранять идею Самовспоминания, помня о переходе в двигательный центр, затем в эмоциональный центр, а оттуда соединяясь с высшими центрами. Для этого необходим внутренний центр тяжести. Я должна видеть, что для этого требуется.

[san]

64. Наш жизненный центр
Проснуться по отношению к себе, к тому, что я есть, значит найти центр тяжести и источник моих энергий, корень моего существа. Я всегда забываю о моем происхождении. И из-за этого, все мои представления о том, чем я являюсь искажены. Первой необходимостью является увидеть, что я всегда теряю контакт с этим источником. До тех пор, пока моей основной потребностью не будет, знать и любить этот источник больше чем что-либо еще, моё эго будет управлять моей жизнью и моими силами. Я даже не замечаю, как это происходит, и все мои усилия, какими бы они ни были, обусловлены аппетитами моего эго, даже то, что я называю "работа".
Правильная работа на себя, по словам Гурджиева, начинается с создания постоянного центра тяжести. Это отличает уровень бытия человека номер четыре. Это человек, который пробудился к себе и спрашивает: "Кто я?". Он видит, что он не знает, что он существует, и как он существует. Он видит, что он живет во сне, и чувствует необходимость знать свою собственную реальность. Он начинает разделять вещи в себе, реальное от воображаемого, сознательное от автоматического. В отличие от человека номер один, два или три, он видит, с определенной ясностью, он знает ситуацию. Силы в нем начинают приобретать направление, направление центра тяжести внимания. Знание себя становится самой важной целью, центром тяжести его мыслей и интересов. Он хочет видеть себя таким, какой он есть. Его центр тяжести является вопросом; вопросом, который не дает ему спать. И для того, чтобы познать самого себя, он изо всех сил пытается привнести свое внимание в ту точку, где он может разделить его между Присутствием, которое он пытается сохранить и проявлениями, в которых он теряется. Это требует бдительности, которая может быть сохранена, только если все центры работают с одинаковой интенсивностью. Он должен ощущать, думать и чувствовать одновременно, не допуская доминирования какого-либо центра. Если баланс нарушается, то усилие, направленное на осознанность, останавливается. Человек номер четыре тот, кто изо всех сил, старается установить связь между своей сущностью и своими функциями.
Наша цель должна быть сосредоточена на смысле концентрации наших энергий и нахождении центра нашего существа, жизненного центра нашей силы. Мы сначала концентрируем энергию, а затем видим, почему этот центр является необходимым. Отсюда я могу поддерживать правильное отношение со всеми частями себя и следить за их движениями, не теряя себя в них. Когда я в центре, появляется возможность иметь контакт с источником жизни, который постоянно обновляется. Я не должна создавать этот контакт. Я должна позволить себе раскрыться к нему, без самоуверенности и всегда освобождать пространство для внутреннего бытия. Я создаю пространство, переживая чувство пустоты.
Для того чтобы быть "индивидуальностью", каждый должен присутствовать в своем источнике, в центре, где сила еще не приняла направление, где она еще не имеет формы. Если бы я пришла в ту точку, где моё внимание бдительно до того как задействуются мои энергии, то могло бы возникнуть новое понимание и новая сила.
Сегодня я не могу. Моё обычное, пассивное внимание воспринимает мою энергию только тогда, когда она распадается, вовлекаясь в одни реакции или в другие. Энергия далека от своего источника, и нет смысла бороться, чтобы не потерять ее. Тем не менее, я могу понять эту ситуацию и принять её как мою нынешнюю реальность.

[san]

65. Размещая центр тяжести
Нам нужно найти баланс между напряжением и отпусканием. Я не достигну успеха в познании себя, потому что я пытаюсь познать себя, как неподвижность, статичность. Но я – энергия, которая постоянно движется, либо вовнутрь, либо наружу. Движения исходят из моих различных центров. При движении наружу, связь с внутренним разрывается, и нет внутренней поддержки, нет центра тяжести. Существует напряжение, которое кажется подобным стене. Когда движение идет внутрь, напряжение исчезает, но создается место для расслабленности, которая очень часто приводит к пассивности.
Я не знаю, как участвовать вовне, и я не знаю, как жить внутри. Я не знаю законов жизни. Вовлечение и возвращение моих энергий – напряжение и отпускание – происходит без смысла, порядка и контроля. Нет баланса между ними, и нет цели. Внутри моё внимание и моя воля всегда пассивны. В то же время, моё тело и мои функции являются активными. Пока эта связь остается такой, как есть – внутренне пассивной, внешне активной - новая возможность не появится. Я должна почувствовать необходимость изменить эту связь так, чтобы моё тело и мои функции приняли состояние добровольной пассивности. Это может произойти только, если я активно помещаю центр тяжести моего внимания, сознательного внимания во всё моё Присутствие, эхо "Я".
Возникает некое ощущение, и если во мне существует потребность в том, чтобы оно распространилось, то отпускание происходит само собой. Ощущение становится ясным. Это как если бы я освободила пространство для чего-то сущностного, или, скорее, сущностное Присутствие дает о себе знать во всем моем теле. Я вижу, что у меня есть постоянное стремление вмешиваться, исправлять и удерживать это ощущение, в результате чего происходит затвердение и жизнь покидает его. Таким образом, я должна вернуться к тому уровню, и той глубине в себе, где не происходит вмешательства, и существует реальная возможность баланса между ощущением и отпусканием. Существует особенный темп. Тогда возникает единство, не из-за страха, а через понимание сил в игре. Сознательное внимание, приходящее частично из нового чувствования, связывает ощущение и отпускание.
В начале у меня есть тенденция, испытывать это ощущение преимущественно в солнечном сплетении или в голове. Но с отпусканием, ощущение расширяется и принимает форму целого Присутствия, корень которого находится в животе. Гурджиев всегда указывал на это место, как на центр тяжести бытия, точка, где второе тело прикрепляется к первому. Я позволяю потоку энергии течь к этому центру тяжести, который является опорой для всей верхней части моего тела. Кроме того, это опора для моих мыслей и чувств. Как только я становлюсь центрированной, я чувствую, что моё мышление становиться свободным, и мои чувства тоже. Из этого центра, совершенно естественным образом, я могу оставаться в контакте со всеми частями себя. Я сбалансирована. Это поддерживается ощущением, которое появляется вновь, как акт подчинения Присутствию, закон которого я желаю чувствовать. Мое тело наполнено жизнью. Оно оживляется через Присутствие, которое в этот момент сильнее, чем тело, сильнее, чем мысли и желания.
Мое Присутствие становится настолько тотальным, насколько это возможно. Обычные "Я" больше не судят и не оценивают. Я больше не управляюсь ими. Возникает другое "Я", которое способно постепенно открыться к чувствованию высших центров. Я чувствую себя более стабильно. Для того чтобы действительно испытать это Присутствие, я должна занять ясную внутреннюю и внешнюю позицию, отношение, которое позволит войти в контакт с тем самым источником жизни, из которого я пришла.

[san]

66. Стать второй натурой
Когда существует дисгармония между внутренней силой и внешней формой, то во мне отсутствует истинная связь. Либо есть избыток жизненной силы, который направляет всё наружу, либо преувеличенное накопление, с чрезмерно жесткой защитой себя. Если слишком много сил уходит на проявление, мы чувствуем, что наша внутренняя форма теряется, и что мы остаемся без внутреннего порядка и направления. Наши движения являются беспорядочными и не согласованными. Если слишком сильна защита себя, то движения подавлены. Сила, сдерживаемая контролем, кажется слишком мощной для того, чтобы удерживать её. В любом случае, мы чувствуем отсутствие активного центра, третьего элемента, который мог бы разрешить несоответствие между внешней формой и внутренней жизнью, и сделать меня целостным существом. Если бы был центр тяжести, внешние проявления выражали бы жизнь, которая бы снова и снова оживлялась в целом.
Для того чтобы испытать на опыте действие центра тяжести, я должна чувствовать потребность в этом каждое мгновение и получать впечатление жизни во мне. Для этого должно быть подчинение, принятие его воздействия. Я должна постоянно освобождать место для этого. Это борьба за освобождение пространства для того, чтобы впечатление от этой силы могло остаться и позволить мне не поддаваться силам извне. Практически, я развиваю способность узнавать неправильные установки и исправлять их. Это должно стать насущной частью моей повседневной жизни. Моё подчинение жизни. Наиболее трудно достигнуть подчинения ума. Сознательная пассивность всегда приносит страдания эго, которое может принять это страдание только на очень короткий момент. Как только я подхожу к состоянию пустоты, из моего эгоистичного "Я" приходят мысли и эмоции, которые отрезают меня от этого состояния. Волны разрушают его и овладевают всем.
Я желаю испытать действие этого центра тяжести, но я никогда не позволяю себе полностью почувствовать его влияние, его интенсивность. Всегда существует некое напряжение, тенденция смещения. Переходя от состояния расслабления и мягкости, я становлюсь напряженной и жесткой. Мое желание делать, мое эго снова начинает брать верх. Я больше не доверяю жизненной силе, которую испытываю, находясь в центре тяжести. Я снова доверяю только "себе". Даже если я начинаю чувствовать реальность этой новой жизни, я не в состоянии контролировать ни своё напряжение, ни своё отпускание. И я не могу учитывать их одновременно. Либо я напряжена, либо расслаблена. Тем не менее, существует одно целостное движение. Это два движения жизни во мне. Напряженность не противостоит расслаблению, а релаксация не противоречит напряженности. Они следуют в ритме, результатом которого является сохранение живого состояния, в чем и заключается смысл моего поиска. Трудным для понимания является отношение, которое я должна иметь для того, чтобы позволить случится отпусканию, то уважение, которое позволит мне открыться безусловно. Я всегда хочу брать или получать то, что мне причитается, вместо того, чтобы отпустить и почувствовать Присутствие бытия, Присутствие божественного. Я не позволяю этому Присутствию воздействовать на меня. Только если я борюсь за единство в течение длительного времени, я могу понять, насколько трудным является устранение негативных последствий этой напряженности. Так как они охватывают меня всю целиком. Я полностью вовлечена в каждое напряжение, каким бы маленьким оно не было. И если напряжение становится фиксированным, доступ к моему существу заблокирован.
Тем не менее, настоящее отпускание возникает, когда я способна чувствовать тайный источник энергии в себе, источник, из которого моё "Я" будет расти без моего вмешательства. Это будет удерживать меня в новом состоянии, очень отличающемся от моих привычных напряжений, во внутреннем состоянии, в котором интегрированы все части меня. Это будет давать мне ощущение себя, моей истинной индивидуальности.
Моя цель заключается в том, чтобы стать целым, единством. Только тогда я могу узнать, что является необходимым для целостности. Для этого я должна быть центрированной. Без устали я вновь и вновь возвращаюсь к моему центру тяжести. То, что является случайным и редким сегодня, должно стать моей второй натурой. Без напряжения энергия освобождается в нисходящем движении отпускания. Целостности больше ничто не угрожает. Я открываю закон, под влиянием которого желаю остаться. Это Закон Трех, который может создать моё новое Бытие.

[san]

67. Моя истинная форма
Мы должны найти внутренний порядок и внутреннюю форму. Для этого положение тела должно быть под контролем. В теле, состояние которого находится под контролем, может быть установлена внутренняя форма. Когда я работаю в тишине, я не позволяю себе начать, пока вокруг моего центра тяжести не создастся определенный порядок. Я удерживаю себя прямой и сбалансированной, эластичной и без напряжения. Я ищу не физического расслабления, а возможности отказаться от моего постоянного эго, которое всегда стремится к власти и до сих пор не признает своего хозяина. Я должна не только садиться в различные позы, я должна сидеть, как другой человек. Когда я нахожусь в своем центре тяжести, не существует эго, которое ограничивает меня. Прежде всего, необходимо понять это движение внутрь, чтобы снова погружаться в источник, источник моей жизни. Мне нужно постоянно возвращаться и подчиняться силе жизни, единственной истинной жизни, частью которой я являюсь. Мне нужно позволить появиться реальности Бытия, позволить создание единства в себе. Я повторяю отпускание своих напряжений, моих обычных "Я", которые находятся в постоянном движении и не хотели бы быть частью целого. Грудь, плечи... все расслабляется. Концентрация сил в животе поддерживает весь торс. Все подчинено закону этого внутреннего порядка. Я прихожу к тишине и единству в себе. Я вижу, что для появления бытия, мои ощущения везде должны обладать одинаковым качеством, таким единством вибраций, чтобы могло возникнуть состояние без волн. Тогда я чувствую подъем, свободу от форм моих привычных напряжений, которые выражают "Я". Я следую за ним, осознанная о своем внутреннем и внешнем отношении, как о своей истинной форме, личной форме, через которую циркулирует моя сущность. Я чувствую силу жизни, свободу от всякого страха. Я больше не боюсь потерять себя. Я есть. Эта сила непреодолима. Это не моя сила, но я в ней. Сила и я – одно целое, при условии, что я подчиняюсь её закону. Это означает трансформацию во всем моём внутреннем и внешнем мироощущении. Если я не могу практиковаться и затем трансформировать своё мировосприятие, то не останется никакого впечатления от прикосновения к моему существу, как только переживание закончиться, и я снова попаду под власть своего эго, моего тирана. Каждое напряжение представляет собой уход от единства и влечет за собой необходимость отпускания, и каждое расслабление содержит риск отклонения и приносит необходимость напряжения. Следуя за этим законом, я вся в игре, балансирую в вопросе каждый момент.
То, что я выражаю, не является моим телом и моими функциями. Это целостное бытие. Я не смотрю на свое тело со стороны моего интеллекта. Тело – это место, основа моей жизни, неотделимое от целого. Оно должно восприниматься изнутри. Я желаю доверять жизни, доверять этой притягательной силе, центрированной в моем животе. Я ищу мировосприятие, способ бытия, в котором мой центр тяжести остается невозмутимым. Для этого живот должен заполнить силой весь организм. Если нет этого наполнения энергией, тело не имеет центра тяжести и подавляется извне. Оно теряет свой смысл как носитель жизни. Мышцы ниже пупка слегка напрягаются. Это приносит некую концентрацию силы в это место, которое должно быть активировано энергией, поступающей со всех частей. Если мое положение является правильным, основание туловища становится твердым, как скала, и живот поддерживает всю верхнюю часть тела, которая остается свободной. Не должно быть никакого противоречия между ними. Одно не отрицает другого. Они необходимы друг другу. Сила сверху спускается к центру тяжести, который поддерживает её. Это необходимо, чтобы расслабить грудь и не позволить ей стать напряженной. В теле не должно быть двойственности. Очень важна шея. Если плохо держать голову, то голова и туловище будет отдельными, и не будут иметь один центр тяжести.
Я не пытаюсь делать эти вещи одну за другой с нетерпением. Я стараюсь почувствовать единство в этом отношении, и по достоинству оценить это ощущение единства. Тогда все различия между субъективным и объективным, внутренним и внешним остаются позади. До тех пор пока я подчиняюсь этому новому порядку и оставляю себя под его влиянием, у меня есть новая форма. Я вижу, что центр тяжести является местом единства. Когда все мои энергии сосредоточены здесь, я открываю новую сферу осознанности.

[san]

68. Незаметный поток
Я учусь различать два потока вибраций. Один исходит из мыслей и эмоций, и удерживает меня на более низком уровне. Второй является более тонким потоком, который может пробудить и оживить другие зоны мыслей и чувств. Я не смогу достигнуть нового понимания до тех пор, пока не буду испытывать в течение длительного времени разницу между этими двумя потоками и их влияниями на мое бытие. Их действие на меня зависит от моей пассивной уступчивости первому потоку, или, наоборот, от сознательной бдительности, которую я привношу во второй поток. Через дыхание, сознательное открытие таинственной силе, дающей жизнь, я могу осознать этот тонкий поток, который открывает таящиеся во мне возможности.
Я участвую в жизни через дыхание. Я чувствую, что Я есть в моем дыхании. Это способ моего существования. Но я не доверяю ему. Я не позволяю себе дышать естественно. Я вдыхаю, но я никогда не выдыхаю до конца. Я хочу вмешиваться, не способная принять это движение жизни таким, как оно есть.
Я должна наблюдать, дышу ли я из груди или снизу, из диафрагмы, и увидеть, что не так с моим дыханием. Я не позволяю дыханию течь свободно: я либо сопротивляюсь, либо заставляю его быть более полным. В обоих случаях происходит вмешательство. И даже если я знаю, что нужно и пытаюсь это сделать, мне никогда полностью не удается позволить ему просто быть. Даже если я верю, что просто наблюдаю за дыханием, я вмешиваюсь. Это мой способ наблюдения, который не является правильным. Я не могу уберечь мое "Я" от веры в то, что оно умнее той жизненной силы, которая содержится в моем дыхании.
Я не знаю, что Я есть, когда я дышу. Я не вижу, что процесс дыхания всегда изменяется под действием воображения, идей и эмоций, которые приходят из эго. Я должна научиться позволить дыханию происходить так, чтобы его ритм не изменялся. Я должна прийти к состоянию, в котором мои привычные «Я» не вмешиваются. Я никогда не преуспею в этом, без ощущения центра тяжести в животе. В этом случае дыхание действительно происходит само по себе. Я участвую в чем-то большем. Я часть этого опыта, который трансформирует меня.
Заметное дыхание не является правильным дыханием, то есть потоком, который оживляет вдох и выдох. Мы осознаем воздух, но не поток, который является незаметным. Это своего рода магнетизм, который производит действие и касается сущностной части нашего бытия. Вдох и выдох идут не по прямой линии. Это как круг, колесо с лучами, которые касаются всех частей организма. Мы не видим действия дыхания на организм, этого излучения. На самом деле, этот поток соединяет тело со всеми уровнями бытия. По мере того, как я начинаю ощущать единство, я начинаю испытывать необходимость дышать осознанно.

[san]

69. Этапы дыхания
Становясь осознанными о процессе дыхания, мы будем лучше понимать законы, управляющие жизнью и то, как служение им приносит смысл нашему существованию.
Реальное понимание дыхания приходит через переживание опыта различных этапов. Первым этапом является осознание физического дыхания и его позволение. Дыхание происходит само по себе. Если оно тяжелое и исходит из груди, а не из диафрагмы, это показывает, что я напряжена и ограничена в своем обычном "Я". Я не позволяю дыханию приходить и уходить свободно. Я вдыхаю, но не позволяю себе выдохнуть полностью, как будто я боюсь, что не получу достаточно воздуха. Первое, чему нужно учиться, это позволить дыханию быть, без вмешательства моего обычного "Я". Я должна позволить дыханию двигаться глубже в тело, и позволить воздуху выходит полностью.
Вторым этапом в дыхании является использование не только тела, но и самого себя. Я больше не делаю упор на полноценном выдохе, но вместо этого я позволяю себе пойти с выдохом. Я расслабляю не только плечи и грудь, я расслаблена вся. Я вижу, что мое обычное дыхание отражает ложное отношение моего "Я". Это не моё тело, а "я" дышит не правильным образом. Работая, я понимаю, что все мои проявления и ментальное мировосприятие блокируют поток дыхания. Это как сопротивление основному ритму жизни, страх потерять себя, отсутствие доверия к жизни.
Третьим этапом будет переживание того, что является не «Я», а «Это», универсального Бытия, которое дышит, и видит, что дыхание является одним из основных движений живого целого. Мы учимся осознавать жизнь и Бытие, воплощенное в нас, сознательность ритмического порядка, в который мы вовлечены. Это не наблюдение со стороны, удерживание себя в отдельности, а единение с опытом и трансформация им. Обычно опыт не может трансформировать нас, потому что мы отсекаем себя от реальности, теряясь в своих обычных "Я". Истинное сознание похоронено и играет лишь второстепенную роль. Мы должны позволить раствориться всему нашему воображению и предвзятым идеям, чтобы осознать источник. Мы должны позволить сознанию выйти и играть главную роль. Тогда каждый может жить согласно своему Бытию. Эта активное признание жизни, с привнесением чувства долга слушать "сознание", чтобы измениться и жить в соответствии с тем, что мы понимаем.
Наконец, человек приходит к подчинению и доверию жизни и Себе. Он отдает себя космическому движению приливов и отливов, понимая, всем своим существом, что все формы создаются в пустоте, в тишине, и поглощаются, как только выполняют свою роль. Он понимает, что находит себя в потере себя. Он становится свободным от определенных субъективных ограничений, но понимает, что его Я является ответственным участником в великой жизни вселенной. Он участвует в Целом.

[san]

70. Я живу в моем дыхании
Когда я слишком на поверхности себя, у меня нет свободы действий для отпускания. Когда я слишком глубоко в себе, наступает момент, когда я не свободна в напряжении. Но во мне существует уровень, на котором я могу видеть напряжения и реагировать на каждое из них, не попадая полностью под их влияние. Я остаюсь осознанной по отношению к тому, что не может исчезнуть. Это напрямую зависит от того, нахожусь ли я в центре тяжести, к которому я всегда должна возвращаться. Эти движения напряжения и отпускания являются моим откликом на жизнь, и они влияют на дыхание. Когда я вижу, что мое дыхание никогда не бывает свободным, возникает вопрос о его значении и его связи с моим мышлением, чувствованием и органической жизнью.
Когда я сижу в тишине, я чувствую себя ограниченной бесчисленными напряжениями, маленькими напряжениями, которые удерживают меня, как будто в сети. В тот момент, когда я чувствую это, сеть ослабляется. По мере того как напряжения уходят, моя внутренняя жизнь как бы выходит из облаков, и я становлюсь свободнее. Я вижу ясно, что положение моего тела позволяет или мешает этой свободе. Во-первых, положение таза и ног позволяет позвоночнику быть прямыми. Колени не должны быть выше, чем бедра. Это поддерживает всё – туловище, живот, голову.
Я вижу, что внутреннее чувство Присутствия зависит от моего напряжения. Если солнечное сплетение слишком открыто или слишком закрыто, то жизнь не возникнет. Энергия должна проходить свободно, и малейшее препятствие может помешать возникнуть потоку. Как только энергия появляется, я чувствую себя свободной. Я чувствую своё существование, новое существование, которое я не знала прежде. И вдруг я становлюсь осознанной о дыхании. Я знаю, что я дышу. Это движение жизни, которое я чувствую в себе. Я не концентрируюсь на дыхании, я не пытаюсь связать мысль с дыханием. Я должна стать единой с чувством дыхания, ощущая вдох и выдох, как естественный и спонтанный, принимая всё так, как есть, без какого-либо стремления. Я ничего не сдерживаю, позволяя себе выдыхать до конца. Когда мне удается позволить дыханию происходить более свободно и полно, я чувствую, что энергия наполняет мой живот, и что он больше не имеет склонность постоянно увеличиваться. Дыша, я вижу, как появляются и исчезают мысли, и я вижу, что за ними стоит энергия, энергия мысли. Мысли не являются мышлением.
В более глубоком отпускании, я чувствую, что дыхание является жизнью этой энергии во мне. Ее элементы могут питать это внутреннее Присутствие. Я чувствую, что дороги и пути, которыми она проходит, являются важными, что они могут связать жизнь одного центра с другим. Сначала мне нужно установить контакт через ощущения, чтобы привыкнуть к ощущению путей, не ожидая ничего.
В данный момент я осознаю это, я чувствую, что мое дыхание имеет большое значение, как если бы оно было самим действием жизни. Я чувствую его как живое движение, движение единой жизни, в которую я включена. Я существую в этом движении. Я не могу удерживать себя отдельной, наблюдая со стороны, не могу ни зафиксировать, ни остановить движение, присваивая его себе. Я могу только чувствовать, что я его часть. Я ничто без него, и оно не может ничего делать без меня. Я отпускаю и, теряя себя, я нахожу себя. Я подчиняюсь этому движению, в котором формы создаются и тут же исчезают, как только возникают. Я живу в моем дыхании.

[san]

71. Без страха потерять себя
Существует такое впечатление, которое удерживает меня в истине момента и пробуждает мое внимание – это факт того, что я дышу. Всё моё внимание вовлечено в этот процесс дыхания. Я больше ничего не знаю. Я должна отпустить все свои заботы. Я едина с этим чувством дыхания. Но я не пытаюсь прилагать особые усилия в отношении дыхания. Я просто чувствую дыхание вдох, выдох, вдох, выдох... Появляются мысли. Я наблюдаю их, как мысли, просто проходящие мысли. Я не пытаюсь избавиться от них, но и не теряю себя в них. Я вижу их как нереальные. И я возвращаюсь к дыханию. В этом состоянии я не ищу, и не имею никаких желаний. Я ничего не ожидаю.
Я дышу, я есть дыхание. Для того чтобы познать его, мой взгляд должен оставаться на дыхании. Когда одно не поддерживается другим, то не существует порядка, не существует знания. Они имеют смысл только вместе. Тогда дыхание происходит без всяких усилий или ограничений, и я чувствую движение дыхания. Это зависит от разумности моего мышления, от его качества, которое может привнести и удерживать сознательный взгляд без слов, видение. Это требует более полного отпускания, состояния, свободного от моего обычного "Я", которое всегда готово вмешаться. Я стараюсь не управлять моим дыханием. Я позволяю ему быть таким, как оно есть.
Я начинаю с отпускания напряжений в различных частях себя. Во-первых, голова. Я чувствую разницу между энергией, которая более спокойна и беспорядочными волнами моих мыслей. По мере того, как я отпускаю, волны спадают. Через некоторое время, когда я чувствую, что энергия в голове более свободна, я перехожу к лицу и шее, а затем к позвоночнику. Я удерживаю себя в равновесии, с глубиной ощущения, которую я обычно не испытываю. Мое ощущение подчинено свободе вибраций, свободному действию жизненной силы во мне. Затем я перехожу в солнечное сплетение. Здесь напряжения также отпускаются. Я подчиняюсь. Я не направляю энергию. Она не принадлежит мне, она является свободной. Но я действительно познаю энергию только тогда, когда я позволяю ей идти в живот естественным образом. Если во мне абсолютно нет напряжений, если ничто не удерживает энергию в каком-либо месте, она идет свободно к своему источнику, и чувствуется как сила другого измерения. Я не боюсь освободить место для неё и не чувствую себя под угрозой.
Теперь, когда я чувствую себя свободнее, я возвращаюсь к своему дыханию. Я дышу спокойно, не сдерживаясь и не боясь потерять себя. Как если бы моим упражнением было вовлечение в движение, которое является больше, чем просто процесс в моем организме. Я доверяю этому движению и позволяю раствориться всем идеям и всем понятиям. Я не боюсь выдохнуть полностью. И я открываю для себя новый смысл, чувство священного в моём человеческом «я». Я снова вижу, что доверяю только себе. И все же существует активная сила воздуха, которой я должна доверять. Когда я чувствую себя более сбалансированной, я дышу, как будто через центры, тихо говоря: "Я Есть". Когда я говорю "Я", я чувствую три центра, как будто что-то поднимается, а когда я говорю "Есть", я также чувствую их, но как будто что-то опускается. Когда я вдыхаю, я говорю "Я" и представляю себе, что активные элементы воздуха входят в меня. Когда я выдыхаю, я говорю "Есть" и ощущаю, как они текут в тело и заполняют его. Я не пытаюсь делать ничего кроме этого "Я" и "Есть", просто говорю эти слова про себя. С каждым вдохом, я следую этому порядку наполнения: правая рука, правая нога, левая нога, левая рука, живот, грудь, голова и все тело.

[san]

КТО Я?


Я всегда верю, что существую, и что не существует моего воображения о себе, которое мы называем личностью. Это жестокий эгоизм во мне, и я должна осознать его действие. Я должна исследовать не то, что находится за пределами меня, а саму основу, из которой я думаю и чувствую. Я не знаю, кто я. Я не знаю, откуда пришла. Я не знаю, куда иду. Желание быть сознательной – это желание быть. Оно может быть понято только в тишине. Сущность принадлежит Абсолюту. Я не могу существовать вне Абсолюта, вне Сущности Абсолюта. Истинная сущность как космос - одинокая, чистая, бесконечная. Моя истинная природа – это сознание. Чтобы узнать Сущность нужно быть Сущностью.

[san]

72. Воображение о себе
Для того чтобы знать, кто я есть, я должна видеть, что во мне реально. Наибольшим препятствием является иллюзия. Я принимаю воображение за сознание, идею о себе вместо чувства "Я".
Входя в работу вместе, каждый из нас приносит что-то очень важное – свое эго. Я пытаюсь понять, почему я пришла. Я вижу, что здесь присутствует мое эго, моя личность, за которую я цепляюсь, и если я искренна, то я вижу, что эго в значительной мере замешано с тем, что привело меня сюда. Но оно не сможет мне помочь. Видение этого, видение того, что я все еще верю, что являюсь этой личностью, приводит меня к вопросу с большим чувствованием - "Тогда, кто я?"
Все мы, такие как есть, находимся под влиянием нашего воображения о себе. Это влияние всесильно и обуславливает каждый аспект нашей жизни.
С одной стороны, это фантазия, ложное представление о себе. С другой стороны, существует реальное "Я", которое я не знаю. Я не вижу разницы между ними. Это как если бы это «Я» было погребено под массой убеждений, интересов, предпочтений и претензий. Все, что я утверждаю, является воображением себя. Я не могу утверждать реальное "Я", потому что не знаю его. Оно призывает меня познать его, испытывает ностальгию по знанию, стремление быть активным... знать. Но сегодня оно слабо.
Тем не менее, оно подобно семени, и если я достаточно заинтересована, поиск этого знания может быть основанием, на котором может вырасти мое "Я".
Мне нужно научиться распознавать и отделять реальное "Я" от воображения о себе. Это трудная задача, потому что мое воображаемое "я" защищается. Оно в отличие от реального "Я" является именно тем, что не признаю. В размышлениях о себе я всегда верю, что Я существую, и что не существует моего воображения о себе, которое мы называем личностью. Я не знаю этого воображения. До тех пор пока я не узнаю его, я не смогу познать, кто Я.
Эта фантазия "Я... моё" лежит в основе моего обычного ощущения себя, эго, и все движения моей внутренней жизни направлены на его защиту. И эта тенденция существует как в подсознании, так и в сознательных слоях меня. Это происходит потому, что мы любой ценой хотим защитить это воображение, наш опыт и наши знания, имеющие столь большое значение для нас. То, что мы делаем, не является нашим выбором, и мы делаем это, не потому что хотим делать, а потому, что мы тем самым утверждаем и поддерживаем наше воображаемое "Я". Не существует мыслей или чувств, которые бы не были мотивированы им. Это, однако, настолько тонко, что мы не видим этого. Мы так озабочены тем, чем хотели бы быть в идеале, что не видим того, чем мы на самом деле являемся сейчас, прямо сейчас, в данный момент. Возможно, за формированием этой идеи "Я" стоит эхо очень глубокого желания, желания быть, желания быть полностью такой, какая я есть. Но сегодня контролирующим влиянием является идея о себе, и это воображаемое "Я" желает, борется, сравнивает и судит все время. Оно хочет быть первым, оно хочет быть признанным, вызывать восхищение и уважение, и сделать ощутимой свою силу и мощь. Этот сложный объект был сформирован в психологической структуре общества на протяжении столетий.
Знаю ли я его? Не только вскользь, или замечая его время от времени… но действительно ли я вижу его в моменте в каждом действии, когда я работаю, когда я ем, когда я говорю с другим человеком? Могу ли я осознавать своё желание быть "кем-то" и свой способ всегда сравнивать себя с другими? Если я вижу это, я могу испытывать желание освободиться от этого, а также увидеть, почему я желаю освободиться. До тех пор пока я не поняла, что это является смыслом моего поиска, что именно это первый шаг к познанию себя, я буду продолжать заблуждаться, и все мои усилия, все способы, с помощью которых я пытаюсь измениться, приведут лишь к разочарованию. Представление "Я", мое воображаемое "Я", будет продолжать укрепляться даже в самых бессознательных слоях меня.
Я должна честно признать, что я действительно не знаю его. Только принимая это как факт, я стану по-настоящему заинтересована в том, чтобы захотеть познать это. Тогда мои мысли, чувства и действия больше не будут для меня объектами, на которые я смотрю с равнодушием. Они являются мной, выражением меня самой, которое только я одна могу понять. Если я желаю понять их, я должна жить с ними, но не в качестве зрителя, а с любовью, не осуждая и не извиняя их. Необходимо жить со своими мыслями, чувствами и действиями, допуская их, от момента к моменту.

[san]

73. Свирепый (жестокий, ужасный) эгоизм
Мы не то, чем мы считаем себя. Ослепленные своим воображением, мы переоцениваем себя и обманываем самих себя. Мы всегда лжем себе, каждый момент, постоянно, всю свою жизнь. Если бы мы могли остановиться внутри и наблюдать без предубеждения, принимая на какое-то время эту идею о лживости, то, возможно, мы бы увидели, что являемся не тем, что мы думаем о себе.
Я могу иметь моменты реального спокойствия, тишины, в которой я открыта другим измерениям, другому миру. Помимо этих моментов я не вижу, что являюсь жертвой конфликтов и противоречий, то есть жертвой насилия моих непрекращающихся эгоистических действий, которые изолируют и разделяют меня. Всё что я делаю, является результатом этих действий. По мере того, как я открываю новые возможности, мне нужно знать, что лежит в основе этой другой части моей природы. Я должна увидеть, что это не нечто чуждое, о чем я могу забыть, когда пожелаю. Это то, чем я являюсь, и я не могу быть иной. Этот жестокий эгоизм – я, и я должна осознать его действие. Чтобы увидеть это насилие, я должна вступить в близкий и реальный контакт с собой, наблюдать себя без какого-либо воображения.
Почему мы испытываем настоятельную необходимость доказать себя, реализовать себя? Тут действует глубокий импульс: глубокий страх быть ничем, страх полной изоляции, пустоты, одиночества. Мы создали это одиночество вместе с нашим умом, самозащитой и эгоцентрическими мыслями такими, как "я" и "моё", моё имя, моя семья, моя позиция, мои качества. В глубине души мы чувствуем себя опустошенными и одинокими, проживающими жизни, которые являются узкими и поверхностными, эмоционально голодными и интеллектуально повторяющимися. Так как наши мелкие "я" являются источником страдания, мы хотим, сознательно или бессознательно, потерять себя в индивидуальной или коллективной стимуляции или в какой-либо иной форме ощущений. Всё в нашей – жизни, развлечения, игры, книги, еда, питье, секс – способствует стимуляции на разных уровнях. Мы упиваемся этим и стремимся найти состояние "счастья", сохранить удовольствие, в котором мы сможем забыть о "Я". Все время наши умы заняты уклонением от расплаты, постоянно ищущие, в той или иной форме, возможностей быть полностью поглощенными чем-то вне себя, быть плененными какой-либо верой, любовью или работой.
Уклонение стало более важным, чем истина, с которой мы не можем столкнуться.
Вращаясь вокруг собственных интересов, наш узкий ум уменьшает проблемы жизни, интерпретируя их согласно своему ограниченному пониманию. В результате наша жизнь страдает от отсутствия интенсивного, сильного чувства, отсутствия страсти. Это основная проблема. Когда у нас есть настоящая страсть в глубине себя, мы чувствуем себя сильнее и необыкновенно чувствительными к жизни – к страданию, к красоте, к природе... ко всему. Мы заботимся о жизни, ее возможностях в совместной работе и в отношениях. Но без страсти жизнь пуста и бессмысленна. Если мы не чувствуем глубоко красоту жизни и ее вызовы, то жизнь вообще не имеет смысла. Мы функционируем механически. Тем не менее, эта страсть не является сильной привязанностью или сентиментальностью. Как только страсть начинает иметь мотив или предпочтение, она становится удовольствием или болью.
Страсть, которая нам нужна – это страсть быть.
Центрированные в нашем обычном "Я", большинство из нас не любят и не любимы. В наших сердцах очень мало любви, и поэтому мы выпрашиваем её или ищем ее в заменителях. Наше обычное эмоциональное состояние является отрицательным, все наши чувства – это реакции. На самом деле, мы не знаем, что значит иметь положительное чувство, что значит любить. Моё обычное "Я", моё эго, всегда озабочено тем, что доставляет ему удовольствие или раздражает его, что "мне нравится" или "мне не нравится". Оно всегда хочет получить, быть любимым, и заставляет меня искать любовь. Я даю, чтобы получить. Возможно, это великодушие ума, моего "Я", но это не великодушие сердца. Я люблю моим "я", моим эго, но не моим сердцем. В глубине души это «я» всегда находится в конфликте с другим человеком и отказывается делиться. Жить без любви – значит жить в постоянном противоречии, отказываться от реального, от того, что есть. Без любви, никто никогда не сможет найти то, что истинно, и все человеческие отношения являются болезненными.
Если я не познаю себя полностью, свой ум и своё сердце, свою боль и свою жадность, я не смогу жить в настоящем. То, что я должна исследовать не является чем-то вне меня, оно является самой моей основой, из которой я думаю и чувствую. Моя мысль жаждет непрерывности, постоянства, и это желание приводит к моему обычному "Я". Такое мышление является источником страха, страха потери, страдания. Если у меня нет опыта тотальной осознанности, если я не знаю своё бессознательное так же хорошо, как и сознательное, то я не пойму страх, и весь мой поиск собьется с пути и будет искаженным. Тогда не будет любви, и мой единственный интерес будет заключаться в обеспечении непрерывности этого "Я", даже после смерти.

[san]

74. Без страха и иллюзий
Возможно ли, чтобы ум имел то качество, которое всегда остается свежим, всегда новым, мышление, которое не создает привычек и не цепляется за веру? Для этого мы должны понять совокупное сознание, с которым мы живем. Оно функционирует в определенных ограниченных рамках, которые должны быть разорваны для того, чтобы сознание могло стать свободным. Мы стремимся к состоянию ума, которое говорит: "Я не знаю". Вместо того чтобы пытаться узнать непознанное, мы должны увидеть ложное как ложное. Это отрицание ложного опустошает ум от известного. Только ум, который является пустым, может прийти в состояние незнания и открыть истину.
Важно увидеть то, что слова и идеи заключают нас в формулы и концепции. До тех пор пока мы пойманы в сеть утешающей веры, нам не хватает интенсивности и тонкости, необходимых для реального исследования. Если я не понимаю этого, мои наблюдения будут оставаться основанными на формах, на том, что я знаю, и не будут оживленны духом открытия, как будто они совершаются впервые. И они будут эгоцентричными, с моими обычными "Я", интерпретирующими всё, что происходит с эгоцентричной точки зрения.
Мы должны понять страх нашей жизни, основной фактор. На самом деле, до тех пор, пока наше совокупное сознание не будет освобождено от страха, мы не сможем пойти достаточно далеко, чтобы проникнуть глубоко в себя. По самой своей природе страх неизбежно противостоит всему нашему поиску. Но что лежит в основе этого страха в нас?
Есть ли страх как таковой на самом деле? Разве мы когда-либо испытывали страх как реальность, заключенную в себе самой, или мы испытываем его просто как чувство, которое предшествует событию или следует за ним? Когда мы действительно находимся лицом к лицу с событием, например с опасностью, боимся ли мы? На самом деле, страх возникает только в момент мышления, направленного на прошлое или будущее. Если наше внимание направлено в настоящее, размышление о вчера или завтра являются просто невнимательностью, которая порождает страх. Когда мы привносим наше тотальное внимание в настоящее, когда мы являемся полностью присутствующими, страха не существует. Мы просто видим то, что мы не знаем, на что мы не можем ответить. В этом состоянии полной неопределенности, мы можем открыть то, что истинно. Если мы желаем проникнуть глубоко в себя и увидеть, что находится здесь и даже за пределами, мы не должны испытывать страх к чему бы то ни было, мы не должны бояться неудачи или страдания, и прежде всего мы не должны бояться смерти.
Мы никогда не спрашивали всем своим существом, что такое смерть. Смерть всегда рассматривается с точки зрения выживания, в то время как жизнь продолжается, подобно цепочке или бесконечному движению. Но это выживание является выживанием только того, что известно. Фактически, наша жизнь является продолжительностью уже известного. Мы действуем от известного к известному. Мы хотим непрерывности и цепляемся за выживание, никогда не задаваясь вопросом, откуда исходит это желание. Мы не видим, что это всего лишь пустая проекция мысли, что она исходит из воображаемого "Я", созданного нашим отождествлением – семьей, домом, профессиональными успехами. Когда мы понимаем очевидность этого, мы можем подойти к вопросу о непрерывности без сентиментальности и без наших обычных стремлений утвердить себя.
Мы должны увидеть, что «мыслитель» не существует, что это воображаемое "Я", которое думает «я» и «моё» является просто иллюзией. Для того чтобы мы могли воспринять истину, эти иллюзии должны быть развеяны, также как и все остальные иллюзии мышления, в том числе и те, которые стоят за нашими желаниями удовольствия и удовлетворения. Только тогда мы сможем увидеть истинную природу наших амбиций, борьбы и страданий. Только тогда мы сможем видеть сквозь них и прийти к состоянию свободному от противоречий, состоянию пустоты, в котором мы сможем испытать любовь. Важно жить с этой пустотой, в которой происходит отречение от себя. С этим отречением возникает страсть быть, желание, уходящее за пределы мыслей и чувств, огонь, который разрушает всю ложность. Эта энергия позволяет уму проникнуть в неизвестное.
Ни одно движение от периферии к центру никогда не достигнет центра. Поверхностное движение, которое пытается стать более глубоким, никогда не будет чем-то большим, чем поверхность. Для того чтобы понять себя, ум должен быть совершенно тих, без иллюзий. Затем с ясностью мы можем увидеть как незначительные "я" растворяются в безграничной необъятности. Не существует времени, только настоящий момент. Тем не менее, жить в настоящем является совершенно достаточным само по себе. В каждый момент человек умирает, человек живет, человек любит, человек есть. Свободные от страха и иллюзий, от момента к моменту мы умираем для известного, для того чтобы войти в неизвестное.